Нетерпимость к видеоарту

Мои отношения с видеоартом не сложились. Изобразительное искусство, поэзия, проза, перформансы - все это еще я могу понимать. Но вот видеоарт... Я как-то делал одну попытку приобщиться к этому виду творчества, но не назову ее очень удачной. 
Но ведь каждый имеет права на вторую попытку, да? Именно поэтому в минувшую пятницу я поехал на открытие фестиваля "Видеоформа". Фестиваль проходил (теперь уже "проходил" - вчера закрылся) в Центре современного искусства имени Курехина - это здание кинотеатра Буревестник в районе Детской улицы Васильевского острова. 
Темой фестиваля была заявлена "Нетерпимость", что само по себе уже настраивало на нужный лад.

Как и было обещано в программе, все началось с перформанса дуэта "Технопоэзия", сотоящего из поэта и исполнителя Романа Осьминкина и музыканта Антона Командирова.

Я был готов к тому, что Осьминкин будет раздеваться. Накануне в его ЖЖ, называющемся "huy znaet", я уже видел работу под название "ПОЭТ/и/ли СУКА". "Удаленное с youtube видео" - доверительно пояснял нам автор. Я, скажу честно, несколько колебался с тем, размещать ли это видео здесь, но все же решил разместить. Не сочтите за гей-порно.

поэт и/или сука from osya on Vimeo.
После выступления (Роман исполнил еще несколько техно-поэм, лирический герой одной из которых был педофилом), я подошел к полуголому исполнителю и, напомнив ему об этом видео, спросил, удалось ли ему определиться с тем, кто он. Оcьминкин ответил примерно следующее:
- Это концептуальное видео. Оно о том, что поэт всегда находится в пограничном состоянии. Видео не имеет ко мне отношение как к человеку. Как поэт, надеюсь, что не смогу ответить на этот вопрос никогда.
Я не стал спрашивать Романа, что именно он хотел сказать своим сегодняшним перформансом, учитывая, что, за исключением странного (но вовсе не экстравагантного) костюма, его выступление ничем не отличалось от обычной эстрады. (Может кто-нибудь укажет на тексты. Но тексты, господа, давно уже никто не слушает, не читает).
По завершению перформанса зрителей пригласили в зал, где участники фестиваля вышли на сцену.

Девушка с микрофоном - Анастасия Курехина,
человек в оранжево шарфе - консул Нидерландов

Традиционные вступительные слова организаторов и участников. Затем, когда из зала уже стали раздаваться нетерпеливые возгласы, начался сам показ работ. Сперва был показан фильм Харуна Фароки "О построении фильмов Гриффита". Поскольку, как я и предполагал, в открытых источниках этого девяти минутного фильма нет, я предусмотрительно снял его на мобильный телефон. Эксклюзив, так сказать. 

После этого фильма зрители стали свидетелями трилогии "...и Европа будет потрясена", режиссер Яэль Бартана. Не знаю как Европа вообще и Венеция в частности, где на последнем биеннале была представлена эта работа, а я действительно оказался слега потрясен увиденным.

Первый фильм под названием "Ночные кошмары" длится одиннадцать минут, на протяжении которых главный герой по имени Славик призывает, стоя на каком-то стадионе, 3 миллиона евреев вернуться в Польшу, после того как они покинули ее из-за событий Второй мировой войны и польского антисемитизма. Его выступления - настоящая политическая речь, которую он произносит со всем подобающим пафосом, сверкая хипстерскими очками. Это сложно слушать, но можно. Титры.

Польский сионистский орел
Картинка: artpropaganda.ru

Вторая часть "Стена и башня" рассказывает о том, как некая группа лиц, предположительно евреи (хотя не очень похожи), наслушавшись речей Славика, начинает возведение миниконцлагеря в Варшаве. Очень долго они строгают, пилят, таскают бревна. "Мы должны восстановить варшавское гетто за 24 часа", - говорит один еврей остальным. Я в этот момент подумал, что нам будут показывать, как они работают все эти 24 часа, но все обошлось. Лагерь возвели, колючую проволоку натянули, стены разрисовали польским сионистским орлом. Титры.
Наконец третья, самая длительная (35 минут) и самая скорбная во всех отношениях часть. Славика убили злые враги (в фильме их не показывают, а о самом убийстве говорят мимоходом). Его хоронят, торжества митинг его памяти, где множество ответственных лиц говорит нам о заслугах Славика перед поляками и евреями, камера выхватывает понурые лица участников митинга, оратор сменяет оратора, вот вышла жена покойного, рассказывает каким замечательным человеком был ее муж, вот женщина из Израиля, которую много лет назад лишили польского гражданства, и она хочет его получить из принципа, вот детский хор поет возле гигантского бюста покойного, бюст, впрочем, похож, скорее, на памятник неизвестному хипстеру, потом они сидят у костра, смотрят на огонь и, наконец-то, титры. Я нарочно запихнул все описание в одно предложение, чтобы вы хоть отдаленно почувствовали, какая это была тягомотина. Перечитайте этот абзац еще раз, только в 4 раза медленнее.
Во время этой части люди покидали зал. Часть эта, кстати, называлась "Убийство" и, очевидно, имелось ввиду убийство зрителей. Я выжил, я не убежал, но почувствовал, что мое отношение к евреям и полякам немного переменилось.
После того как в зале зажгли свет и вынесли трупы умерших от скуки, начался круглый стол. То есть, стола, конечно, никакого не было, организаторы фестиваля и видеоартисты сели прямо на сцене, и глядя в зрительный зал, стали говорить об искусстве.

Неужели их фильмы такие же скучные, как и они сами?

Они говорили о его роли, о том, может ли искусство менять действительность... короче, старые песни. Потом обратились к залу с предложением высказаться по поводу увиденного фильма. 

Я говорил вам, что предпочитаю садиться в первом ряду? Так было и в этот раз. Я сидел в первом ряду, и, когда залу предложили поучаствовать в дискуссии, зал, все оставшиеся 15-20 человек, коллективно вжав голову в плечи, решили хранить гробовое молчание. В результате микрофон оказался у меня.

- Это было очень тяжело смотреть, - начал я, удивляясь собственному голосу, звучащему в динамиках, - такой формат... я, наверное, не привык к нему. Все очень затянуто, казалось, что это никогда не кончиться. Тут был вопрос, может ли повлиять искусство на реальность? На меня этот фильм повлиял - я в ближайшее время ничего не хочу слышать о взаимоотношениях евреев и поляков. Что касается взятой темы, то я бы сказал, что тема не очень актуальна, между нами говоря. Всем нормальным людям понятно, что антисемитизм - это зло. Вот если бы была взята тема арабов - это было бы более интересно.

Под "арабами" я имел ввиду мусульман, конечно. Просто не нашел в тот момент подходящего слова. 

Закончив свою речь, я предложил еще кому-нибудь высказаться. Но все упорно вжимали головы в плечи. Дискуссия удалась.

ЗЫ. Странно, когда приходишь на фестиваль современного искусства как журналист, а приходится выступать там в качестве сознательного зрителя, "гласа народа", если хотите. В следующий раз, возможно, придется самому устраивать перформанс. Хоть будет о чем писать. 

ЗЗЫ. На втором этаже Центра проходила видеовыставка "Соприкосновение с реальностью", но я не особо ее рассматривал. 

ЗЗЗЫ. вот как Роман Осьминкин прокомментировал свой перформанс позже:  "касаемо моего перфоманса - задумка и была в форме популярной музыки доведенной до асурда фальшивым вокалом и трэш-эстетикой поведать о актуальных практиках нетерпимости в росии - все песни переделанные статьи из новостей, но поэтому то настя курехина испугалась и не дала нам вытсупить до конца - предполагалось еще три песни - про гастарбайтеров, про рабочих вредных профессий и про моногамию) - вот потому что тексты мало кто читает и приходится экспрериментировать с формой"